Новелла Матвеева
ПРЕДИСЛОВИЕ К КНИГЕ «ЗАСТЕНЧИВЫЙ ТРУБАЧ»
Валентин Берестов не просто замечательный поэт.
Не менее, на мой взгляд, удивительно место, которое он занимает в нашей литературе. Он как бы не вписывается ни в шестидесятые (хотя по времени — это было бы в самый раз!), ни в какие другие голы, шеренги, обоймы . Но не оттого ли и остаётся он поэтом из тех немногих, кто и в девяностых — почти несносных и почти безъязыких, — продолжал мыслить, работать и — что уже вовсе «ни на что не похоже» — …смеяться!
Сохранять чувство юмора в наше суровое время не так сложно, как это принято считать (пустили, например, по миру не тебя, а соседа — и уже смешно!). И нет, Валентин Дмитриевич не «сохранил чувство юмора» для себя, зато он распространял его всегда и продолжает распространять, — дарить эту неизменно-светлую черту своего творчества нам, читателям.
Но Валентин Берестов отнюдь не «юморист» в узком смысле слова, так же как он и не только «поэт для детей», и не просто лирик для взрослых. В его творчестве есть та многоохватность и универсальность, которая, в общем-то, и не может прийтись ко двору ни одному из шибко модных течений и направлений. Которая, может быть, и правильно делает, что находится всегда как бы несколько в стороне от караванных путей? В этом проявляется особая самостоятельность поэта, под стать независимости столь им любимого Новгорода:
Несломленным осталось только Вече, Где так различны мнения и речи. И первым город вольницы Торжок Степного льва остановил прыжок.
С виду лирика Валентина Берестова проста, и как бы даже не философская она вовсе, а ведь поди попробуй и рассуди её сходу! И диво ли, что, за редкими исключениями, критика опасается (а очень похоже, что она именно опасается!) приближаться к этой обманчиво-мирной стихии. Ей, критике (вглядись она внимательней в то, что кажется ей лёгким, но вместе с тем, почему-то и озадачивает), — пришлось бы много потрудиться над загадкой Валентина Берестова. И то сказать! Кто ещё из наших «западников» владеет, как он, миниатюрой и вообще краткой формой стиха? Кто — в нашем, избегающем острых форм правды, обществе так же хорошо и последовательно оберегает эпиграмму от разрушения? (А ведь лучшие из эпиграмм Берестова явно идут по стопам Вольтера и Пушкина!) Кто стихам для детей (последний после Маршака и Чуковского) — стремится вернуть весёлую, светлую парадоксальность старо-английской сказочной школы? Опять-таки — Валентин Берестов. И многое другое — это тоже он. Ибо он историк-археолог, прозаик, переводчик…
Но самое интересное — это, может быть, то, что поэт сочинял также и… песни! Да! Настоящие трубадурские песни со своими собственными оригинальными мелодиями. С иными из этих песен (превращаясь в певца!) — читатель встретится на страницах предлагаемой книжки.
2001
СВЕТЛОЙ ПАМЯТИ ВАЛЕНТИНА БЕРЕСТОВА
Из жизни ушёл замечательный человек — поэт, прозаик, историк-археолог и он же — детский писатель, переводчик и сказочник Валентин Берестов. Мне посчастливилось быть в знакомстве с ним и даже в дружбе в продолжение многих лет, — пожалуй, что с шестидесятых годов столетия. Известный писатель, серьёзный и основательный учёный, он излучал столько жизнерадостности, детскости, весёлости, что дружбой этой нельзя было не дорожить, как самой диковинной драгоценностью!
Ведь человек, и сам претерпевший много обид, — нас обидеть не захочет. Нагнать на нас уныние всегда найдётся кому, — таких, к сожалению, много, — а Валентин Дмитриевич одним своим появлением непременно снимал с нас, его друзей, всякое напряжение, всю горечь (или как теперь выражаются, — стрессы). Да он и просто помогал людям. В своё время если бы не Валентин Дмитриевич, ведь так и не вышли бы в свет многие детские стихи близкого мне человека поэта Ивана Киуру. И это только один пример…
Да будет легко, Господи, рабу Твоему Валентину в небе Твоём!
Вагант-Москва. 1998. № 4-6. С.72